Зейдар выпрямился, вновь вглядываясь в голову каравана, ища глазами Фарука. Гайр отделился от всех с несколькими войнами и поехал вперёд. Зейдар стиснул зубы, тут же выводя шазза из строя каравана и направляя его вслед за гайром. Махмар подавал ему знаки, но крон-принца сейчас не волновало то, что пытается ему сказать безъязыкий, оставшийся позади в темноте. Шазз молча шёл вперёд вдоль каравана, пока не поравнялся с одним из воинов, заговорившим с ним.
- Эй, новенький. Ты. Да, ты! Давай без глупостей.
Зейдар чуть повернул голову в сторону говорящего и глаза его сверкнули тёмной зеленью в темноте ночи.
- Я обещал защищать его. Зачем он едет туда один! Как я смогу защитить его, если он идёт впереди без меня?! - тихо высказал Зейдар воину, не останавливая шазза.
- Не смей стрелять мне в спину, воин. Найди своему луку лучшее применение. - кивнул он, проезжая мимо гайра и кипя внутри от охватившей его ярости. Как Фарук смеет рисковать собой, идя впереди туда, где очевидно опасно! Почему, как истинный глава каравана, не послал своего воина туда, а поехал сам?!
Темноту разорвал свист стрел и Зейдар увидел, как Фарук покачнулся в седле, резко дёрнувшись назад, как от удара.
- Фарук! - Зейдар дёрнул поводья, подгоняя шазза вперёд, и в ту же секунду тишину разорвали крики раненых зверей и людей. Зейдар даже не понял, что произошло, глядя лишь на покачнувшегося гайра. Ему было не до воина уже, а шазз шёл слишком медленно, чтобы настичь тёмную фигуру предводителя каравана. Принц потянул поводья на себя дважды и затем вниз. Шазз остановился, тут же опускаясь и беспокойно дёргая головой, заорал. Лейр легко спрыгнул на песок, бросаясь к первому попавшемуся ангуру, лишившемуся в атаке седока. Сунув ногу в стремя, лейр легко взлетел на него, тут же вцепляясь в поводья и со всей силы хлопая скакуна рукой по крупу и ударяя его сандалиями в бока, чтобы вцепиться в поводья, прижавшись к почти к самой шее ангура, сорвавшегося с места вперёд. Люди кричали, воины вынимали стрелы, целясь в темноту перед собой, но Зейдара не волновала сейчас собственная жизнь. Волна тревоги и ярости гнала его вперёд.
Если он ранен, то как тяжело? Если он умрёт, я никогда не вернусь отсюда! Глупый гайр! Кто учил тебя военному искусству! Давай же, быстрее!
Ангур нёсся к силуэтам, отчаянно взрывая холодный песок копытами, среди летящих стрел. Головной покров лейра развевался по ветру, ветер выбивал тёмные волосы, пока он изо всех сил прижимался к спине животного, удерживаясь на нём больше своей внутренней яростью и страхом за раненого гайра, чем умением. Ему было плевать на свист стрел с обоих сторон, плевать на крики других гайров и на воина, оставшегося позади со своими предупреждениями. Не дать гайру истечь кровью, утащить его оттуда прочь, глупого сына дома Дагмана, рискующего собой и его свободой. Злость и страх душили сердце, адреналин хлестал по венам, пульсируя в крови, в висках бился пульс, перекрывая шумом свист стрел. Принц не думал сейчас о том, что может погибнуть, ибо даже если так, он выполнит свою часть сделки. Он попытается защитить гайра и это будет в любом случае лучше, чем плен. Он вытащит беловолосого прочь оттуда, где прячутся тени, скрывающиеся за шаззами!
Оставалось всего несколько метров до них и вдруг ангур срезался на лету, вхрапывая и вскидываясь вверх. Зейдар вцепился в седло, дёргая поводья, в попытке удержать вставшего на задние ноги зверя, но ангур словно не чувствовал этого, резко заваливаясь на бок с прощальным ржанием. Небо и звёзды перевернулись враз, и Зейдар вместе с животным грохнулся на песок, тут же ощутив, как телом ангура придавило ногу. Стрела пронзила рёбра ангура, мгновенно унося с собой его жизнь и лишая лейра возможности подняться на ноги. Зейдар рванулся из под тяжёлого груза, но попытка была тщетной. Нога отнялась под тяжестью тела зверя и превращение в иную форму оказалось невозможным, но кое-что лейр ещё мог. Дотянувшись до своего меча, он с трудом вытащил его из ножен под собой, крепко зажимая в руках рукоять, проклиная гайра мысленно, и понимая, что не вышло. Но ангур ещё мог служить укрытием от стрел, даже мёртвым, и Зейдар изо всех сил закричал тому, кто клялся довезти его до Джахавра.
- Фарук Азиз! Я прокляну тебя, если ты сдохнешь! Прокляну весь твой род перед лицом Сущих и Саммаха, чёртов гайр! - ярость бурлила в крови, омывая сердце горечью и страхом за высокомерного беловолосого гайра. Каждый нерв был, словно натянутая струна, и Зейдар до боли вглядывался в метавшиеся тени на фоне звёзд, выискивая глазами лишь одну, и сжимая меч в руках. Он помнил о том, что рядом враги, помнил о том, что даже гайры бывшего охотника могут стать ему врагами, сорвав покров с его лица, мешающий ему дышать сейчас. И меч был единственным оружием, на которое он мог рассчитывать, вдавленный частично в остывший песок, лишённый движения и возможности подняться для честного боя.
И ты не победишь, но и смерть твоя не станет позором, Зейдар эль Айри! Саммах, дай мне сил нанести удар тем, кто жаждет моего бесчестия! Дай сил исполнить то, что я должен, искупив смертью свою вину!

Отредактировано Зейдар эль Айри (2012-10-21 13:00:37)

В небо взмыли стрелы с зажжёнными наконечниками и Зейдар резко поднял голову к этим крошечным огонькам, провожая их полёт взглядом. Страх за гайра не давал дышать и его отчаяние, из-за того, что он не видит, что там, за телом ангура, с чёртовым гайром, пульсировало стуком в ушах, сменяясь яростью от беспомощности. И лишь когда огни вспыхнули в небе, лейр на секунду ощутил, как похолодело сердце, проваливаясь вниз. Это было красиво и страшно. Легко лететь на звере в темноте сквозь свист стрел, которых не видно, но сейчас долетевший огонь вспыхнул, пожирая ткань, и пустыня перестала быть звёздной ночью, превращаясь в пустыню пляшущих теней. Меч дрогнул в его руках и лейр откинулся на песок, отчаянно несколько раз стукаясь затылком в мягкую почву.
Что я здесь делаю? Как я попал в чужую войну? Как сражаться с теми, кто придёт вместо него?
Тень мелькнула на фоне марева и Зейдар тут же вскинул меч, намереваясь нанести удар, отведя руки чуть в сторону из своего положения. Он должен был убедиться, что это Фарук, услышавший его слова, прежде, чем острая сталь рассечёт тень наискосок. Тень выстрелила из арбалета и  Зейдар узнал этого гайра, подбежавшего к нему. Тот самый, что обращался к нему недавно, а теперь принялся толкать павшего ангура в сторону, чтобы Зейдар смог вытащить ногу. Движение стали он или не видел, или же также, как и лейр, был не в том состоянии, чтобы думать об угрозе смерти от рук своего же.
Крон-принц с трудом удержался от нанесения удара гайру, вновь ощутив прилив адреналина в кровь, выдернувший сердце назад.
Хорошо. Пусть живёт. Он хочет освободить меня из под туши...Чччёрт!
Резкая боль пронзила ногу и Зейдар выгнулся назад, изо всех сил отталкиваясь второй ногой от туши, приподнятой гайром. Испарина мгновенно выступила на спине и висках, впитываясь в одежды. Он потянул пульсирующую болью ногу на себя, давая гайру возможность сделать то, что он делал. Его сила казалась лейру чудовищной, ибо сам он никогда бы не сдвинул мёртвого ангура с места, а этот гайр даже не запыхался толком. В этом легенды о гайрах ничуть не врали. Их сила была велика и лейр видел это своими глазами. Но восхититься этой мощью в полной мере Зейдар сейчас не мог. Освобождённая нога пока не давала ему возможности подняться, вторя глухой болью биению сердца. Нужно было подождать несколько минут, пока эта боль стихнет. Ангур - слишком тяжёлое животное, и скорей всего кость просто треснула. Пока крон-принц по-прежнему не мог защищаться или защищать, пытаясь отдышаться, но в его руках всё ещё был меч, и теперь в мозгу мгновенно возникали разные варианты действий. Фарук мог оказаться мёртв, если рана его смертельна, и Зейдар оставался один на один с его людьми и с теми, кто разорил караван. Он не мог принять ни одну из сторон, ибо это не его битва и это не даст ему такого шанса, как давал Фарук. Он мог бы убить гайра, что освободил его, но разве такова должна быть плата за то, что тот сделал? Это было низко, лишить жизни человека лишь за то, что тот дал ему шанс выбраться из беспомощного положения. Даже если он - гайр...
Зейдар колебался, а сам гайр не терял времени, обращаясь к нему, словно к воину, лишь мельком глянув на сталь в его руках.
- Рано ещё. Сейчас они убьют тебя раньше и без толку. Фарук приказал жечь… - рука гайра перехватила запястье и крон-принц впился глазами в его тяжёлое лицо, хмуря брови. Шанс нанести удар был упущен, да и сам лейр не хотел такой участи для этого человека. А вот к его словам стоило прислушаться, как бы не заходилось сердце от стихающей постепенно боли и тех чувств, что испытывал принц.
– возьми тот факел, притащи сюда, я дам тебе кресало. Подожжём стрелы – будет этим сынам падальщика знатное  жаркое…. - Зейдар расслабил руку, убеждаясь, что гайр не подозревает в нём врага. Боль уже была умеренной и нога потихоньку возвращала свою чувствительность. Говорящий с ним был полон злости, но не на него, а на тех, кто укрывался там, за шаззами разбитого каравана. Подожжённые тюки были видны оранжевыми сполохами. Воины Дагмана выкуривали огнём тех, кто сидел в засаде и этот воин тоже видимо решил, что Зейдар может стать одним из них. Вот только эль Айри знал, что так не будет, и сейчас, когда стрелы уже почти сделали своё дело и в ход пошли мечи, ему предстояло принять решение, не менее тяжёлое, чем то, которое он принял в шатре Фарука.
Фарук.
Зейдар рывком потянул руку на себя, освобождаясь от пальцев гайра, и быстро поднялся с песка, сцепив зубы на миг из-за очередного приступа боли в ноге, вернувшей себе подвижность, но служащей плохой опорой пока. И тем не менее стоять он мог, а значит мог и увидеть, что там с сыном Дагмана. Осталось лишь найти его среди пляшущих в отсветах пламени теней. Юноша опустил меч, держа его одной рукой и пристально вгляделся в мельтешение людей, пытаясь отыскать беловолосого, живого или мёртвого. Гайр, что послал его за факелом, на время выпал из мыслей Зейдара. Его волновало сейчас лишь одно - жив ли Фарук. От мысли, что его душа уже идёт по коридорам в чертоги Сущих, по коже пошли ледяные мурашки, перехватывая дыхание страхом. Ведь в этом случае он совершенно не знает, что делать...
Он должен выжить...
Отчаянно ища взглядом Фарука, он видел, как гайры нападают друг на друга, и в какой-то момент ему показалось, что он увидел его, закрытого щитами других. Сердце подскочило к горлу, тревожно заходясь в облегчении и волнении. Он был жив! Если только глаза не обманывали его. Зейдар хотел разглядеть, убедиться, что всё так и Фарук не пострадал слишком тяжело, но обзор тут же закрыл гайр, помогший ему выбраться испод тела. Зейдар уже хотел было оттолкнуть его с пути, но тот резко поднял руку и сдёрнул ткань с его лица, замирая перед открывшимся его глазам обликом погонщика шаззов.
…лейр?
Зейдар резко выдохнул, быстро отпрянув на шаг назад от застывшего в шоке гайра. Тонкие черты лица принца были далеки от массивных, тяжёлых черт, присущих людям суши и гайр не ошибся, глядя на него в отсветах огней.
Зейдар растерялся на миг, учащённо дыша от накатившего волной страха, и понимая, что хуже уже быть не может. И что делать теперь, когда его тайна стала известна уже двоим?
Что знают двое, то знают все... Дьявол!
Зейдар резко вдохнул - выдохнул и тут же укрыл лицо снова, цепляя сдёрнутый край на заколку, глядя в лицо гайра своими тёмно-зелёными глазами с длинными чёрными ресницами. Нужно было вывести его из потрясения, причём немедленно, пока их не заметили другие.
- Молчи о том, что видел, гайр. Ради своего господина, лучше тебе молчать сейчас. Не время сейчас. Дьявол, да посмотри же туда! Ты не о том думаешь, гайр! Как тебя зовут? Фарук Азиз сказал тебе моё имя? Нет? Зейдар. А сейчас, ради Сущих, вернись на землю. Я не самый хороший воин, и я видел, что твой господин жив. Я бы вытащил его, если бы ангур не пал. Но сейчас я не знаю, что я могу сделать. Его закрыли воины, а мы привлекаем внимание тех, других гайров. Мне нужна твоя помощь, гайр, потому что я не знаю, что делать. Огня и так слишком много. Ты всё ещё хочешь, чтобы я принёс факел, чтобы зажечь стрелу? Говори же, гайр, или я иду с мечом к ним! - Зейдар порывисто махнул рукой в сторону разбойников, надеясь, что если не слова, так хоть резкое движение вернёт гайра в реальность этой бойни, в которой принц мало что понимал. Он чувствовал, что должен драться, но не мог понять, где люди Фарука, а где разбойники. Для него они все были одеты слишком странно, чтобы суметь различить тех, кто нападает и защищается. Лишь когда огонь освещал знак вальбона на груди кого-либо из воинов, он мог бы сказать, что это человек Фарука, но вероятность ошибки была слишком велика.
Боль в ноге стихла и он вполне мог ходить, но сейчас ему отчаянно была нужна помощь этого гайра, чтобы не совершить ошибок, которых и так становилось слишком много.

Отредактировано Зейдар эль Айри (2012-10-23 18:41:17)

***
Спустя чуть больше часа молодой лейр поднялся со шкуры, на которой извертелся водяным змеем в ожидании, и тихо направился к выходу из шатра.
Полуденное солнце жарило пески, поднимая жар дрожащим маревом к небу. Гайры укрылись в шатрах от палящих лучей и над караваном стояла тишина. Лишь ангуры да шаззы дёргали шкурами, позвякивая упряжью, когда переступали ногами.
Зейдар огляделся, как только глаза привыкли к яркому солнцу, и вышел из шатра, бесшумно ступая по песку к серому зверю, на котором учил его ездить Фарук. Сердце его тревожно лихорадило в груди, жар перемешивался с холодом от каждого звука, что ловил его слух, заставляя сердце его обмирать от страха. Он не останавливался, подгоняя себя мысленно тем, что лишь смелый решится бежать в стане гайров к воде. Он должен был быть смелым сейчас. Зейдар мягко присел у перекладины, распуская узлы в ногах зверя...
Нога встала в стремя и он взлетел на спину ангура, дрожа внутри от возбуждения, вызванного риском. Так страшно ему не было даже, когда он убивал выживших гайров на берегу озера. Тогда им руководил не страх, а ненависть, выжигающая, разрушающая его жизнь вечным чувством вины. Сейчас же всё было иначе...
Холодный пот мгновенно высыхал на лбу, впитывался в одежду погонщика и руки чуть ли не дрожали, берясь за поводья. Ангур фыркнул и скосил глаза на наездника, едва справляющегося со своими чувствами.
Он лгал. Лгал тебе и своим людям. Нельзя верить гайру, чтобы он не говорил! Не медли же, Зейдар! Сейчас или никогда!
Крон-принц с силой хлестнул поводьями, ударяя сандалиями в бока зверя и ангур попятился назад, разворачиваясь по велению руки Зейдара в сторону Деибина, приподнялся на дыбы и пустился вскачь, понукаемый лёгкими ударами пят принца в бока. Он не знал, каким чудом удержался на спине зверя, но сейчас ветер рвался горячим потоком в лицо, трепля накидку и лепя её к скулам и пересохшим от жажды губам. Зейдар пригибался к шее зверя, привставая в стременах, как и советовал ему гайр, пока тот мчался прочь от шатров, рассыпая волны песчаной пыли под своими копытами и не было никого, кто летел бы за ним...
Зейдар спешил, понимая, что долго удача не будет с ним. Сущие дали ему шанс на побег, но ангур начал уставать уже через пол-часа, замедляя свой бег. Солнце нещадно палило их, отнимая силы зверя и покрывая его шкуру лоснящимися разводами пота. Зейдар с трудом дышал через накидку, но снять её не мог, как не мог и отпустить поводья, сжимая их до побеления пальцев. Держа хрупкое равновесие, он молил лишь о том, чтобы не слететь с ангура прочь и уйти как можно дальше от каравана.
Свист, раздавшийся за его спиной вдали, вздёрнул нервы отчаянным рывком, обнаруживая погоню, и Зейдар сильнее ударил в бока зверя, заставляя его бежать ещё быстрее. Гайры быстро обнаружили пропажу ангура с привязи, поднимая тревогу и теперь мчались за ним чёрными тенями на белом горизонте, приближаясь с улюлюканием и свистом, подзывая ангура к себе, отчего тот заводил уши назад и начинал делать развороты. Зейдар в отчаянии тянул поводья, выправляя его бег в сторону оазиса, который они оставили ночью и горячо молил богов послать бурю, чтобы сбить преследование с его пути, но видимо чаша грехов его перетянула весы в сторону неудач и гайры неуклонно нагоняли беглеца, по-прежнему смущая звуками его ангура, сокращая расстояние между беглым лейром и собой с каждой минутой.

Отредактировано Зейдар эль Айри (2012-11-11 02:07:39)

Упрямства крон-принцу хватало, чтобы не сдаваться, даже видя, что анугр устал сильнее, чем те, кто настигал его. Он гнал его дальше, понукая, не желая верить, что боги отвернулись от него. Но где-то совсем рядом просвистело лассо, каким пользовались охотники, и Зейдар отклонился в сторону, стискивая зубы. В душе его зажглась злость, только и ждавшая, когда лейр снова вспомнит о людях берегов. И он вспомнил, чувствуя, как новый аркан стягивается на его шее, а затем мощным рывком сбрасывает его на песок с ангура. В глазах мгновенно потемнело и он вцепился инстинктивно в верёвку на перехваченном горле, что тащила его за по песку, почти удушив до тьмы в глазах. Никакого отчаяния сейчас не было, только ярость, холодная, выжигающая каждую клетку в теле ярость. Тяжёлое тело спешившегося гайра прижало его к песку, едва аркан чуть ослаб, но гайр знал, что делать, не позволив ему даже дёрнуться. Правда о силе их не была мифом и Зейдар хорошо знал это, тяжело дыша и напрягая мускулы, чтобы путы не так врезались в тело, когда он ослабит напряжение. Другой гайр вязал ему ноги, пока тот что первым добрался до крон-принца, не привлёк внимания остальных своими речами. С каждым их словом Зейдар чувствовал, как обливается душной ненавистью его сердце. Послал ли их Фарук за ним, или они сделали это сами, решив выслужиться перед своим господином - этого Зейдар не знал и ненавидеть сына дома Дагмана у принца не было повода. Он вдыхал горячий жар, шедший от песка и молчал, слушая то, что говорят эти гайры. Он не строил иллюзий на счёт их намерений, не позволяя телу расслабиться даже на десятую долю секунды. Их желания были очевидны, но страх перед Фаруком должен был остановить их. Командор их назвал Зейдара тем, кто дорог его сердцу, сообщив об этом прилюдно, и сделать с ним то, что эти твари могли бы сделать с лейром на берегу, движимые своей похотью, было бы всё равно, что совершить замедленное самоубийство. Зейдар отлично помнил, как беспрекословно повиновались они Фаруку, одному его взгляду и жесту, а сейчас...Сейчас Зейдар усмехался, слушая эти речи, и усмешка эта была нехорошей, утопая в чёрных волнах его немой ненависти. Даже когда гайр, что замешкался, увидев отсутствие клейма, повернул его голову к себе, чтобы сорвать накидку с лица и затолкать её в рот крон-принцу, в светло-зелёных от яркого солнца глазах лейра не была и тени страха. Одна лишь плещущаяся ненависть, сузившая зрачок до крошечной точки. Даже с кляпом во рту, лежа связанным под сидящем на нём гайре, он держал голову высоко и смотрел гайру в лицо, так вовремя повёрнутое гайром к себе. Влажный язык, что прошёлся вдоль его щеки, вызвал мутное, до спазмов в желудке, отвращение и, если бы гайр не отодвинул своей головы, Зейдар бы нанёс удар лбом прямо в его переносицу, уже предвкушая, как брызнет его кровь из сломанной носовой перегородки, но гайр был слишком озабочен и увёл голову в сторону, лишая крон-принца такого возмездия. Гайр возился с тесёмкой своих штанов, и юноша чувствовал, как судорожно сжимается его плоть, прижатая к бедру лейра и как пальцы торопятся успеть сделать то, что вряд ли потом будет служить ему оправданием.
Ну давай, гайр! Давай! Подпиши себе смертный приговор, тварь!
Глаза его полыхнули зеленью, сощурившись в тихой ярости и он дёрнул головой вверх так, что накидка слетела прочь вместе с обручем, рассыпая в песок длинные тёмно-серые с синим волосы. В ту же минуту другой гайр спихнул озабоченного ногой с пленника, приводя неоспоримый довод о нынешней странности их предводителя и давая всем время мысленно сделать вывод о том, что их ждёт, если беловолосый гайр приедет следом.
Зейдар не сомневался, что Фарук убьёт их, не смотря ни на что, даже сейчас не сомневался, когда ненависть к его людям переполняла сердце, выбивающееся от гнева, расплавленной лавой тёкшего по венам и гулко стучащего пульсом в покрывшихся потом висках. Он бы принял это позор и с наслаждением бы смотрел потом, как они умирают.
Если и слова о чувствах не были ложью...
Ядовитая мысль словно плеснула напалма в кровь, отравляя его вызов, и Зейдар зажмурился от накатившей боли в сердце, тяжело дыша.
Я не знаю, чему верить...
Гайры расхохотались и Зейдар снова открыл глаза, глядя перед собой в марево горячей пустыни, искажающей горизонт. Его подхватил тот, что сидел на ангуре, рывком забрасывая в седло поперёк зверя. Удар был несильным, выбив воздух из лёгких лишь на время. Лейр наконец расслабил мыщцы и путы уже не резали ему руки, медленно наливаясь синяками под крепкими верёвками. Такая же полоса багровела на его шее. Тёмные волосы свисали с опущенной вниз головы, колеблясь тяжёлыми прядями цвета грозы вдоль бока зверя. Больше он ничего не мог сделать. Разве что утихомиривать свою душу, вывернутую ненавистью к охотниками и болью от своих сомнений. Он мог молиться, но нужно ли... Сущие отняли у него шанс на свободу. Стоило ли тревожить их пустыми мольбами и дальше.

Они возвращались назад в лагерь и Зейдар повернул голову, видя приближающийся шатёр беловолосого гайра и его самого, сидящего на шкурах. Рядом с ним стоял Саид и в руках Фарука была пиала. Никаких эмоций не было на лице его. Ни облегчения, что лейр жив, ни гнева. Зейдар прищурился, внимательно вглядываясь в лицо гайра и эта холодность его тут же передалась сердцу лейра. Он не волновался. Фарук не волновался за него. А это означало лишь одно - все его слова о любви - ложь. Холод заключил сердце в металлическое кольцо, стягивающее его так крепко, что трудно стало дышать. Разум мгновенно возвёл стену отчуждения и если бы не кляп, Зейдар бы усмехался ему в глаза.
Так вот какая твоя любовь, Фарук Азиз? Жаль, что я решил спасти тебя от неё. Надо было сразу не верить ни одному твоему красивому слову. Не с теми чувствами бежал я от тебя, гайр, не с теми...
Рывок за волосы стащил его с ангура, выбив жгучие слёзы от боли, и лейр потащили к ногам Фарука, бросая связанным кулем перед ним.
Прости, что так не официально, гайр. Твоим людям так хотелось моей любви, что они забыли пнуть меня в отместку за свой страх, так что только за волосы - хоть какая-то отдушина...
- Он жив? - в голосе беловолосого было такое спокойствие, что Зейдару не нужно было даже смотреть на него, чтобы поверить в то, что Фарук лгал ему.
А ты бы хотел моей смерти, гайр? У тебя есть шанс.
Джафар выдернул кляп из его губ и вылил воду из фляги на его пылающее лицо. Зейдар облизнул губы, чувствуя прохладу капель на свей коже, дарящих секундное облегчение и быстро впитывающихся без следа. Только сейчас он почувствовал, как жажда и жар пустыни иссушил его изнутри. Пить хотелось неимоверно, но сейчас это могло подождать. Должно было подождать.
Юноша дёрнул головой, стряхивая длинные шелковистые пряди с лица и поднял глаза на Фарука. Его взгляд встретился со взглядом гайра  - тёмный, глубокий омут холодных зелёных глаз, в котором не было ни страха, ни раскаяния.
- Хорошо. Я подожду, когда он будет в состоянии говорить. А пока поставьте ему на запястье моё клеймо.
Взгляд Зейдара потемнел ещё больше и леденящая улыбка Фарука, что так пугала его людей, произвела совершенно иной эффект на крон-принца. Юноша сжал зубы и было видно, как ходят желваки на скулах под кожей от ярости, прилившей к голове тяжёлыми ударами пульса в висках.
– Не отрубать же ему руку за воровство, как требует того закон Гайрата в отношении свободных людей.
- Как же ты меня любишь, Молодой Вальбон. - медленно процедил со злой насмешкой в негромком голосе Зейдар, поднимая голову выше и, даже из такого положения, умудряясь смотреть на него словно сверху вниз. Крон-принц одним рывком сел на колени, порывисто подавшись вперёд к нему всем корпусом и глядя едким, как кислота, прожигающим зеленью взглядом в его светлые глаза.
- Твои слова не стоили и дуката, гайр. - с душной ненавистью выплюнул он хрипло ему в лицо, словно давая пощёчину. Если бы руки и ноги не были стянуты верёвками, если бы гайры не отняли меч, он бы убил.
  Кожа пылала жаром, и рассудок мутило от жажды, но в том состоянии, в каком застал его приказ гайра, Зейдар даже не подумал просить пощады. Ему даже мысль такая в голову не пришла. Кричать и умолять о милости? Это пусть делают те, кому есть что терять, а ему... Ему больше нечего было терять. Кара за его ошибки щедро окунала его в море ледяной пустоты, где Сущим было наплевать на его молитвы. Он больше не сказал ни слова, подаваясь назад, в руки подхвативших его и оттаскивающих волоком гайров, тут же сложивших его "голова к коленям", чтобы открыть запястья для нанесения контура знака дома Дагмана на его руку. Оттиск знака был первым, коснувшись холодом краски нежной кожи лейра и чернея на внутренней стороне его запястья. Двое воинов держали его за плечи и руки, чтобы Фадди мог нанести острой иглой красящий коричневый порошок, прокалывая кожу по контуру знака миллиметр за миллиметром. Зейдар стиснул зубы, терпя эту боль, и каждый укол всё глубже ранил его душу пониманием, что назад путь лишь один - исполнить слово, данное отцу и... вернуться. Больше в Лейрате не было места для него. С каждым уколом в запястье он прощался с троном и отцом. Он больше не был крон-принцем дома Айри. Сейчас он становился невольником гайра, отпуская свою прежнюю жизнь навсегда...

Отредактировано Зейдар эль Айри (2012-11-12 23:29:06)

Импульс того гнева, с которым он цедил слова в лицо Фаруку, прошёл, оставив лишь горечь, вставшую в горле комом. Руки гайров были крепки и вырываться не было даже возможности. Скорее они вывихнули бы ему суставы, чем отпустили, дёрнись он из под иглы Фадди. Лекарь не ругался, делал своё дело быстро и сосредоточенно. Боль была невелика и люди Фарука молчали, понимая, что то, что они видели, лучше не обсуждать сейчас. Влажная тряпица коснулась горящей кожи на запястье, стирая лишнюю краску с клейма и на мгновение стало так тихо, что было слышно, как ветер треплет полы шатров.
- Развяжите его. - приказал Фарук и воины отпустили его плечи, срезали верёвки с его рук и ног. Зейдар покачнулся, ловя равновесие и выставил руки перед собой, отозвавшиеся нудной болью в затёкших плечах.
Он не видел, как Фарук встал со своего места, но услышал, как он шагнул в его сторону, тут же за плечи поднимая его с песка. Толчок в шатёр был такой силы, что Зейдар не удержался на и без того не крепких сейчас ногах, влетев под тень пологов и растянувшись на шкуре, которой был укрыт песок под шатром. Свет ещё раз озарил шатёр, впуская бывшего охотника, что заклеймил его следом.
Крон-принц не обернулся, зная, что это он. Взгляд лейра метнулся по тюкам и шкурам, но не нашёл оружия. То ли гайр убрал его намеренно, догадавшись уже, что пленник с норовом, то ли спрятал его от себя самого.
Фарук медленно заговорил, выделяя каждое слово в своей речи. И чем больше он говорил, тем голос его становился всё тише, постепенно окрашиваясь гневом, выдавая эмоции, что он так боялся показать при своих людях. Вот только слова его вновь зажгли сердце Зейдара холодной ненавистью. А свист кнута, такой знакомый ему, заставил резко повернуть голову к Фаруку, сбивая пламя гнева и заполняя душу ледяным холодом.
. – Зачем, Зейдар эль Айри? Или ты соврал и в имени своём, и мне следует называть тебя как-то иначе? Зачем, Зейдар? Ты хотел вернуться в ганзу разбойников, что были убиты мной? Ты  принадлежал одному из них? Или я был тебе настолько противен, что ты предпочёл бы сдохнуть в пустыне от жажды, чем провести со мной ещё несколько часов?
Зейдар тяжело глядел на гайра темным, как глубина моря взглядом и понимал, что гайр несёт чушь, порождённую злостью. Или действительно думает так? Он ничего не понимал, этот светловолосый гайр, что возвышался над ним с кнутом в руке. Гнев заставил Фарука наклониться над лежащим полубоком юношей и петля из кнута обвила шею, лишая лейра дыхания, которого тому и так отчаянно не хватало. Зейдар вцепился пальцами в кнут на своём горле и захрипел, чувствуя, как мутится сознание и как больно упирается колено Фарука в его спину. Отчаянная попытка глотнуть воздуха не принесла успеха. Вены напряглись на его руках и шее, лицо стало краснеть, но он сопротивлялся, держа кнут побелевшими пальцами и перестав слышать гайра. Инстинкт самосохранения был сильнее мысли, что лучше дать Фаруку удушить себя окончательно.
Это будет великая твоя победа, гайр! Удавить невольника в шатре... Дьявол! Хоть один глоток воздуха! Саммах...
Сил разжать петлю не хватало, а голос гайра потонул в бушующем грохоте пульса и темнеющем сознании. В ту же секунду удавка ослабла, словно гайр прочёл его мысли, и Зейдар хрипло закашлялся, валясь лицом в пол и жадно хватая благословенный воздух пересохшими губами. Голос Фарука вернулся, донося смысл слов до сознания сквозь шум крови и громкий стук собственного сердца.
- Нет. Так не должно быть. Это ты клятвопреступник и лжец. А я обещал отпустить тебя в Джахавре. Поэтому ты не умрёшь.
Толчок в бок перекатил измученного пленника на спину и Зейдар почувствовал, как воздух наконец перестал раздражать горло кашлем и свободно втекал в лёгкие. Если Фарук хотел видеть его лицо, то сейчас он его видел. Зейдар смотрел в потолок, смаргивая выступившие от удушья слёзы и тяжело дышал. Его грудная клетка вздымалась под одеждами и тяжело опадала, словно каждый вздох был благословением, где не существовало Фарука Азиза. Лейр не смотрел на него, упрямо не желая видеть ни его лицо, ни его белую косу. Если бы он мог, он бы вычеркнул его из памяти, как плохой сон, но голос его юноша слышал.
- Ты прав, Зейдар эль Айри, моя любовь и мои слова не стоят и дуката. Любовь и Честь вообще бесценные штуки, и за дукаты их продавать не принято. И ты не стоил моей любви, как не стоил моего унижения и моих клятв. Но я привык выслушивать каждого, если у того есть в том нужда. Есть ли у тебя то, что ты хочешь сказать мне теперь, кроме проклятий?
Лейр отдышался и закрыл глаза, подгибая ноги в коленях так, чтобы они опирались на шкуры. Он продолжал лежать на спине и только скулы его дрогнули, слыша очередное поучение от того, кто даже ни на йоту не смог понять его мотивов.
- И...какую же клятву я тебе давал, Фарук Азиз? Не устал ещё противоречить самому себе? Я разве принуждал тебя лгать твоим людям? Или лгать мне? Кому из нас ты сказал правду? - лейр открыл глаза и прохладно посмотрел на молодого мужчину, начиная говорить ровно, почти спокойно негромким мелодичным голосом, каким гайр рассказывал ему легенды.
- Ты, Фарук Азиз, бывший охотник. И бывший охотник говорит лейру - я отвезу тебя куда-то, где отпущу тебя в воду. А потом он говорит своим людям - я сделал так, чтобы лейр не доставил нам неприятностей в пути. Он враг, а врага лучше держать около себя, рассказав ему сказки. Втереться в доверие и проблем не будет. Только ты, мой верный друг Саид, убей его, если он вдруг заподозрит что-то и попытается сбежать. Ведь это невыгодно бывшему охотнику. Он потеряет то, на чём легко заработать. Лучше уж пусть чужая стрела вонзится в спину лейру и тогда бывший охотник сможет сказать дома - я не убивал его. Его убил Саид. Или...я пытался его довезти, чтобы продать, но увы, он не поверил мне, хоть я и старался. Я даже солгал, что полюбил его, чтобы люди мои не утолили свою похоть в дороге. А он пытался сбежать и мне пришлось отправить за ним тех, кто знает толк в лейрах. Тех, кто будет тереться своим членом о его тело и лизать ему лицо, пытаясь устрашить непокорного привычными методами. Я ведь обещал лейру, что спасу его. Было бы нехорошо, если бы я делал это сам. Пусть это сделают другие. Только бывший охотник забыл, что его люди боятся его не меньше, чем гнева Саммаха. Зато теперь, когда лейра привезли назад, можно больше не играть в спасителя. Можно поставить ему клеймо и снять маску благородства. И побыть великодушным хозяином, разрешая лейру рассказать свою сказку. Я бы мог попытаться объяснить, почему я ушёл, но зачем? Ты не волновался, посылая охотников за мной. Ты не волновался, когда они привезли меня назад. Ты знал, что делаешь, сын песков. А я был слишком наивен, поверив в то, что смогу вернуться в Деибин, в тот канал, который едва не убил меня, но всё же дал выплыть. Я не знал, чему верить, но зато теперь знаю. Так какую клятву я дал тебе, Фарук Азиз, что ты называешь меня клятвопреступником и лжецом? Мне кажется, ты путаешь себя и меня. - лейр в упор смотрел на Фарука, и его губы вдруг тронула улыбка. Холодная улыбка, тут же угасшая, оставляя лишь внимательный взгляд, наполненный таким же холодом и надменностью.
- Разве я не прав, гайр?

Отредактировано Зейдар эль Айри (2012-11-13 22:25:13)

Тёмная и злая вода... Именно так чувствовал себя крон-принц. Он наглотался этой воды по горло и события, что навсегда отрезали ему будущее в Лейрате, уже ничего бы не изменили. Бессмысленно злиться сейчас, когда сердце превратилось в камень от невозможности всё изменить.
Принц рывком поднялся со шкуры, меняя положение и садясь на ней. Фарук смотал кнут и сунул за пояс, отошёл, говоря ему то, что могло быть правдой. Зейдар каким-то шестым чувством ощущал, что сейчас гайр не лжёт. И в его суждениях действительно были ошибки. Фарук приводил примеры и Зейдар слушал его, постепенно начиная соглашаться с его доводами. Он всё ещё сомневался и остаток горечи ещё тянул тяжестью сердце, но сейчас Зейдар не позволял себе думать о том, что сделал гайр. Он просто хотел понять.
-  Ты обещал подчиняться мне, следовать за мной до Джахавры. Поэтому уводить моего ангура было не совсем правильно, Зейдар. Особенно, в такое время и таким способом.
- Это была не клятва, Фарук. Это была необходимость в той ситуации. - спокойно заметил он, чуть поморщившись.
- Прости, я относился к тебе, как к взрослому гайру. А ты не гайр, и тем более, не взрослый гайр. Моя ошибка, Зейдар.  В остальном... ты понял всё в меру своих знаний и представлений.
- Я лейр, и мои представления мало отличаются от тех, что есть у других лейров.
Юноша снова посмотрел в глаза Фарука, чуть прищуриваясь. Он видел и флягу и тряпицу, что взял гайр и мысль выбить это всё из рук гайра появилась, и тут же исчезла. Зачем?..
И он позволил себе взять флягу, что протягивал ему гайр. Вода... Жажда сушила горло и лейр жадно припал к горлышку, глотая воду, как в последний раз, пока Фарук стирал с влажного, пылающего жаром лба крошево песка и пыли. Облегчение, пусть и не большое, но всё же. Он бросил быстрый взгляд на гайра, но не отдёрнулся от него, слушая то, что он скажет теперь. Только опустил опустевшую флягу, и прикрыл глаза, когда гайр коснулся его скулы.
Касание прохладной тряпкой было долгожданной прохладой, унимая внутренний жар после пребывания на солнце. Лишь веки дрогнули, когда Фарук коснулся рубца на шее. Лейр открыл глаза и внимательно стал смотреть на гайра, хмурясь, когда он снова сказал, что был охотником. Был... Это значит, что сейчас он уже отошёл от тех дел. Забыл о прошлом? Вряд ли...
- Ты был любопытен мне, Зейдар эль Айри. Я считал, что ты мне лжёшь, когда рассказываешь про крон-принца, ведь цвет твоих одежд красный. И я считал, что удел наследных принцев – дворец, мудрость и книги, а не поиски смерти или плена на суше. Кроме того, там, на берегу рядом с твоим телом был разбойник. Я и нашёл тебя только потому, что случайно столкнулся с ним, и он попытался меня убить... Я не поверил тебе, но мне было интересно посмотреть, как ты владеешь оружием. Я привык, что лейры капризные и изнеженные существа, а ты был совсем другим... Мне захотелось посмотреть на тебя ещё три дня. И я собирался выполнить обещание, данное тебе перед лицом Саммаха.
Наконец-то Фарук сказал то, что было белым пятном в памяти лейра. Не пытаясь увиливать или лгать ему. Он говорил искренне и в его глазах снова мелькнуло что-то такое, что отозвалось в душе лейра ощущением облегчения и где-то волнения, смутившего его. Словно сейчас перед ним был настоящий Фарук Азиз, сын песков, у которого есть чувства, а не то холодное изваяние без эмоций на лице, что управляло караваном и воинами. Он объяснял то, что должен был объяснить ему с самого начала, а не кормить его легендами и сказаниями народа Гайрата.
- Позволь, я смажу твои раны. Нет смысла в боли, если она всё равно ничего не изменит.
- Мне не больно. Просто жарко и нехорошо. - Зейдар отвёл взгляд на пару секунд, уже согласившись без слов и чувствуя как кольнуло сердце чувством вины. И чтобы не начинать корить себя за те выводы, которые он сделал, Зейдар предпочёл вернуться мысленно к сказанному гайром.
- Ты сказал, что рядом был разбойник... Наверное он нашёл меня первым. Теперь я понимаю, почему ты говорил о ганзе. Жаль, что ты не рассказал мне этого раньше, как сейчас. - юноша досадливо сжал зубы и опустил взгляд, снова хмуря тонкие брови. Затем обхватил согнутые колени руками и заговорил снова.
- Я не самый образцовый сын Лейрата, Фарук. Когда-то давно из-за меня погиб тали моего отца. В тот день один из герцогов напомнил мне об этом. Мои чувства были задеты. Сильно задеты. Я переоделся в красное потому, что это цвет крови. Цвет, что одевают священники и жертвы на алтарь. Да, я хотел вручить себя Саммаху, погружаясь в подводный канал. Если бы он решил, что я должен умереть, я был готов умереть. Возможно тогда мой отец перестал бы винить меня, а я перестал бы чувствовать взгляды за своей спиной и шёпот. Я не в первый раз уплывал в таком состоянии и знал, где свернуть, чтобы остаться одному на берегу. Но я ошибся в темноте и свернул не в тот канал. Давление воды было слишком велико для меня и канал всё не кончался, а когда вверху мелькнул свет, я почти терял сознание. Да, мне удалось вынырнуть в Деибине, но глубинная болезнь лишила меня сил. Я не знаю, что было на берегу и кто был там со мной. Очнулся я уже у тебя в шатре. - Зейдар замолчал и поднял на него взгляд.
- Как любой лейр, я ничего не знаю о гайрах, кроме того, что слышал об охотниках, которых я ненавижу. Да, я убивал их, это правда. Но не один на один. Нейры, которых я призывал, делали основную работу. Я лишь завершал её, отсекая голову тем, кто был ещё жив. Моя месть чуть не сгубила меня в глазах моего отца и я поклялся, что буду возвращаться всегда. Пока жив, я буду возвращаться в Лейрат со своих берегов одиночества. И это первый раз, когда меня нет во дворце больше дня. Я поверил тебе, но потом стал сомневаться. Ты молчал или говорил не о том. А когда сказал, что любишь, я... Я подумал, что лучше прекратить это сейчас, не ранив твоего сердца слишком тяжело. Твой путь в Джахавру для меня был всё равно что путь в никуда. Я не знаю, где это, не знаю, как уйти оттуда в озеро. Не знаю тех каналов, и почему ты так уверен, что я смогу доплыть до Бесконечного озера. Если бы ты сказал хоть что-то о той воде... Видели ли там нейр или что-то, что умерило бы мои сомнения... Но ты не сказал и я решил, что нельзя рисковать. Деибин был далеко, но я знал, что не ошибусь, возвращаясь по каналу назад. А Джахавра... Ты знаешь, что я думал о тебе на тот момент. И о том острове в том числе. А сейчас это уже не имеет значения. - Зейдар поднял руку, повернув запястье с клеймом к нему. - Это всё поменяло. Всё, кроме твоего слова и моего. Я обещал вернуться.
Он уронил руку и тряхнул головой, запрокидывая её назад с горечью тихо выплеснув всё, что творилось в его душе.
- Дьявол, как же глупо...

Отредактировано Зейдар эль Айри (2012-11-15 01:10:51)

Глупость, какая же нелепая глупость...
Он твердил себе это снова и снова, чувствуя, как жжёт глаза от жеста гайра, прижавшего его голову к своему плечу и утешающему его, словно брат. Кожа уже не пылала огнём, и жар спадал постепенно от чего-то в том масле, которым промокал его лицо Фарук. Но он не мог дышать, не мог даже оттолкнуться от молодого Вальбона с белой косой, упавшей ему на плечо. Сердце гудело, набухало болью и горечью, словно паровой котёл, и вот-вот должно было разорваться от давления чувств изнутри. Слёзы щипали глаза, мутили взор, почти прорывась бессмысленным потоком и Зейдар разомкнул губы и стал часто дышать, упираясь лбом в плечо Фарука.
Нет! Не сейчас! Нельзя! Я не мальчик, чтобы позволить ему видеть эти слёзы! Не эти! Мужчины плачут от боли и горя, а я никого не потерял, хвала эль Саммах. Мне незачем жалеть то, что невозможно вернуть!
Он глубоко вздохнул и замер, чувствуя, как Фарук касается его головы.
- Этого не изменить, Зейдар. И выполню свою клятву, если ты этого хочешь. Ты сможешь добраться до Бесконечного озера, ибо в Джахавре бывают нейры…
Слёзы так и не пролились из глаз, вновь даря надежду - крошечный огонёк. Раз в Джахавре бывают нейры, значит путь до озера не слишком длинный и он, с его подготовкой, сможет проплыть назад. А там нейры подхватят его и...
И меня ждёт позор... И меня, и моего отца, если я вернусь так открыто. Но зато он будет знать, что я жив. Я просто буду жить... не дома. И больше никогда не встревожу его, уходя к берегам...Никогда не увижу Лейрат и братьев. Джаред будет хорошим крон-принцем. Надо сказать это отцу. Хотя бы это я должен сделать.
Зейдар отвёл голову, глядя как Фарук закатывает рукав, снимая наруч из металла и уродливый шрам, какой оставляет нейра на телах, сверкнул неровными тёмными краями и буграми спаек. Фарук доверил ему то, что пережил и оно было таким же уродливым, как метка нейры на его руке. Один Саммах знает, как он выжил и почему нейра не разорвала его. Такие следы Зейдар видел уже и это было неоспоримым доказательством того, что Фарук говорит правду. Ни одно оружие не оставляло таких глубоких рваных следов, а коллекция Зейдара была велика и он проверял каждый меч, глядя, какие следы рисует то или иное орудие на теле. Но ничто не сравнилось с зубами нейры. Юноша поднял взгляд на Фарука, не сомневаясь больше в нём. Пусть его ладони держали плечи, словно желая стряхнуть с принца тяжесть, придавившую его случившимся, он не мог злится на гайра больше. Не мог сейчас отстранятся и не хотел. Не хотел, чтобы так вышло, но раз уж их недопонимание родило метку на его запястье, он не возьмёт права возмездия. Они оба виновны в том, что случилось. Иначе бы не спасал сейчас его гайр от солнечного жара. Не простил бы его... Но он смотрел в глаза лейру и говорил, надеясь на то хрупкое понимание, к которому они пришли.
- Я отпущу тебя, если ты скажешь. Но, если твоё возвращение будет позором для твоего дома, а для тебя самого – смертью, то оставайся со мной. Пусть кару за невыполненные клятвы Саммах возложит на меня одного. Я не хочу твоей смерти, а у тебя больше нет Лейрата.  Нет никого, кроме меня. Я могу дать тебе своё имя перед лицом Саммаха, и оберегать тебя… но в когда ты покинешь меня в Джахавре, я уже ничего не смогу изменить, как бы мне этого ни хотелось. Зейдар…
Принц хотел было возразить ему, перехватывая его руку на запястье, но гайр приложил палец к его губам в жесте молчания и Зейдар резко выдохнул, против воли слушая то, что он хочет сказать ещё. Нужно было дослушать. Они и так натворили столько всего, что вырывать друг другу сердце уже не было сил.
- Не отвечай сейчас. Я говорю сейчас то, что чувствую, а не то, что должен. Просто подумай над моими словами пока мы не доехали до оазиса. И скажи, если вдруг решение твоё изменится.
Зейдар разжал пальцы и опустил руку на колено, медленно кивнув. Отвёл глаза, набирая в грудь воздуха и взвешивая всё ещё раз. Если он не вернётся - его сочтут мёртвым через пару месяцев, но отец будет ждать его и не спать ночами, молясь за жизнь своего непутёвого сына Саммаху. Его сердце будет болеть все эти месяцы, а надежда не умрёт никогда. Если же он вернётся - он станет парией, как только знак на его руке будет показан. Отец будет в гневе и снова будет стыдиться за него, но эта боль утихнет раньше и брат сможет начать обучение быстрее. Он покинет Лейрат по закону и отец будет знать, что он жив, но живёт в Гайрате. Он будет просто принцем, в последний раз одевшим белое с голубым, чтобы уйти по праву. Остальным можно будет сказать, что он сделал выбор и возможно вернётся очищенным от позора. Пусть верят...
Фарук снова заговорил, отвлекая его от тяжёлых мыслей и снова завладевая его вниманием. И то, что он говорил, отзывалось в сердце крон-принца пониманием. Да, он как герцог, что ведёт за собой войско. Он должен быть авторитетом среди своих воинов. Иначе слухи погубят его также, как погубили Зейдара. Или не так, но всё равно это будет гадко. Он ведь больше для них не гость и не враг, за которым надо смотреть. Он - собственность Молодого Вальбона, укравшая ангура и пытавшаяся сбежать от судьбы. Зейдар на миг побледнел, закрывая глаза и чётко представляя себе, какую жестокость могут выдать те гайры, что ловили его в пустыне. Варвары. Так называли их некоторые лейры во дворце. А Фарук говорил о своих чувствах и Зейдар верил ему почему-то. Верил в то, что хотел беловолосый гайр сделать с тем, кто коснулся его.
И снова не время для того, чтобы раскисать. Саммах посылает ещё одно испытание? Что ж, дьявол, я давно понял твою суть. Моя кара ещё не окончена, но кто сказал, что мы оба будем нести её? Нет, великий, я знаю, как больно быть тем, на кого указывают пальцем и шепчутся за спиной! Не этот гайр...
Зейдар встряхнул головой, вскидывая её по-королевски и шумно выдохнул, глядя на Фарука с вернувшейся твёрдостью в тёмно-зелёных глазах.
- Я не хочу, чтобы ты был объектом насмешек, Фарук. Поэтому... - принц мягко снял его руки со своих плеч и поднялся с пола, распрямляясь во весь свой рост. Склонил голову чуть вперёд, стоя полу-боком к гайру и в его глазах мелькнул странный блеск, а губы внезапно озарила тонкая, едва видимая одним лишь краем улыбка.
- Верни мне мою одежду, Фарук. Я не хочу выглядеть, как погонщик шаззов там, перед твоими людьми.
Затем он повернулся к нему лицом и улыбнулся.
- А знаешь, пожалуй я выдержу это. Надеюсь мои крики тебя не заставят остановиться? Было бы нечестно лишать народ зрелищ, после того, что мы им устроили.

Отредактировано Зейдар эль Айри (2012-11-15 22:08:09)

Зейдар только кивнул в знак понимания. Да, он мог попросить пощады, если испытание станет слишком невыносимым, но вряд ли оно отличается от тех мер, что применяли в Лейрате к нарушившим законы. Разве что солнце усилит болезненную кару да удары будут сильнее, но это в любом случае нужно пережить. Гайр не мог не понимать, что забота о нём после ляжет на его плечи. На счастье Саммах сделал лейров выносливыми, хоть и не дал той силы, что была в руках гайров. Список прегрешений крон-принца по своей импульсивности был длинным и Зейдар вполне отдавал себе отчёт в том, на что соглашается. По-другому просто нельзя. Как бы тяжело не было Фаруку приводить собственный приговор в исполнение, Зейдар эль Айри уже не был крон-принцем здесь и его люди смотрели на них с точки зрения другого закона. Лейр мог бы отказаться, но это бы ничего не изменило. Его бы выволокли волоком и Фаруку было бы ещё тяжелее. Гайр выругался сквозь зубы, и посмотрел на Зейдара, крепя собственное сердце. Это был его долг, как получившего власть. Юноша медленно выдохнул, мягко произнося то, что не сказал бы ни одному гайру при иных обстоятельствах.
- Каждый сделает то, что должен. И если ты теперь мой господин перед твоими людьми, я приму это. Но приму, как лейр, не пряча своей сути за одеждами, что не спасли меня от ошибочных выводов. Видит Саммах, ты пытался и тоже ошибался в своих суждениях. Но назад пути уже нет. Вряд ли ты возишь с собой другие одежды для лейра, поэтому верни мне то, в чём нашёл меня.
- Твои одежды цвета крови? Хорошо. За мной будет долг, Зейдар эль Айри.
- Ты вернёшь его позже, когда это всё останется позади. И Фарук... - юноша шагнул к нему, задерживая его на долю секунды и глядя в его вновь ставшее жёстким лицо. - Я верю тебе. Не обмани моей веры. - он легонько коснулся рукой груди у самого сердца и чуть склонил голову, отступая на шаг назад. Гайр стремительно вышел из шатра, подхватив наруч, и Зейдар посмотрел ему вслед, чувствуя, что силы вновь оставляют его.
Он поднял ладони и с силой потёр лицо, поднимая его к сводам шатра, словно к небесам.
Саммах, помоги мне! Даже если ты дьявол, ты и бог, и всеотец для нас. Дай мне сил пережить этот позор, ибо не могу я мстить сыну дома Дагмана за гнев его. Он сделал то, что было больнее всего для меня, зная, что убьёт меня. Один ты знаешь, почему я ещё жив и почему он не сделал это. Может быть и правда, что чувства его сильнее его желаний...
Полог шатра приоткрылся, впуская гайра внутрь с тюком в руке и снова укрыл вход полу-тенью. Зейдар  медленно выдохнул, глядя, как он опускает мешок на шкуру и отходит к полотну стены шатра, уводя взгляд от него и дыша тяжело, словно через раз, через силу, что травила ему сердце. И это тяжёлая беспомощность дёрнула сердце лейра, заставляя его отвести глаза от фигуры мужчины, что станет его палачом. Лейр подошёл к тюку, присев на колено и развязывая узел. Расширил горловину мешка и невольно стиснул зубы, вытаскивая тёмно-багровый тонкий и тяжёлый шёлк ткани с золотой вязью орнамента на поясе. Его прежняя жизнь... Всё, что осталось от его свободы.
Скрепя сердце, он поднялся, встряхивая сложенные платки, что укрывали его ноги когда-то, взял в руку алые ленты, одеваемые на предплечья и прикусил губу, глянув в сторону Фарука. В прошлый раз мужчина вышел, давая ему возможность переодеться, а в этот раз он был здесь. Не смотрел в его сторону, но всё же чувство, что нужно переодеваться при нём, ещё раз напомнило крон-принцу о метке на руке. Зейдар отвернулся от Фарука, распуская тесьму нагрудника и снял его, ощущая, как неловкое напряжение мешает ему. резко выдохнув носом, Зейдар наклонился, складывая пояс с платками у своих ног и стянул балахон прочь, распрямляясь и ощущая стыд, жаром приливший к скулам.
Придётся смириться и с этим, чёрт...
Юноша присел снова, подхватывая дрогнувшими пальцами ткань и встал, быстро окутывая поясом обнажённые бёдра и укрывая платками ноги по шиколотку. Закрепив платки петлями пояса и завязав узел спереди, он наклонился к браслетам-лентам и надел их, туго стянув на предплечьях сами браслеты. Ленты мягко заструились вдоль обнажённого торса, украшенного татуировкой дома Айри на спине, водяной змеёй, тронул орнамент чуть выше груди, одевая украшения, что были на нём в тот день и с трудом выдохнул стиснувший грудь воздух. Поправив серьгу в ухе, он откинул волосы назад, встряхнув головой и присел, убирая одежду погонщика в мешок, прикрыв нагрудником тюк. Затем поднялся, поворачиваясь к Фаруку и уже не испытывая той ужасной неловкости, что заставляла его пальцы действовать быстро. Он - это он и одежда его была привычнее балахона погонщика. В ней он чувствовал себя сыном вод и готов был сделать то, что должен был сделать. Знаки дома Айри Фарук не видел под длинными волосами лейра, когда нашёл его. Но теперь, когда Зейдар приподнимал тёмную копну, чтобы затянуть высоко волосы шнуром ожерелья, стоя к нему спиной, они стали очевидны, матово темнея на светлой коже лейра угловатым орнаментом.
Скоро водяная змея вновь напьётся крови, потонув в ней. Как же часто она требует кровавых глубин...
- Я готов, господин... мой... - слова дались ему с трудом, но крон-принц понимал, что рано или поздно придётся назвать его так. Примириться с этим, всё равно что капитулировать, но Гайрат не знал жалости к тем, кто не принимал его законы и Зейдар предпочёл бы смерть позору, если бы не...Фарук. Чтобы не задумываться над тем, что он сказал, юноша тут же добавил, возвращая себе решительность и не позволяя взять чувствам верх сейчас.
- Веди меня наружу, я опущу взгляд и буду молчать, сколько смогу. Стой... - Зейдар подошёл к мужчине и хмуря брови, поднял руку, коснувшись его чёрных одежд в районе живота, где была рана.
- Не переусердствуй. Фадди хороший лекарь, но лучше один пациент, чем два сразу. - он поспешно отнял руку, чувствуя, что сердце нервно вздрогнуло в груди, ощутив тугую перевязь под пальцами. Зейдар быстро отвёл глаза в сторону и сжал губы, мысленно пытаясь найти причины своих ощущений. Что-то было не так с ним по отношению к этому гайру. То волнение, что накрыло его душу с прикосновением к Фаруку, было незнакомо крон-принцу и он списал его на ситуацию в целом. Нервы были слишком напряжены, и предощущение того позора, через который он решил пройти ради этого гайра, могло бы порождать странные чувства.
Это просто... тревога за его ранение. Чёрт...
- Веди. - упрямо тряхнул головой юноша, стискивая зубы, чтобы не пожалеть о своём поступке раньше времени. Думать он будет потом, когда худшее останется позади.

Отредактировано Зейдар эль Айри (2012-11-17 13:05:58)