>>>>>>>Базар

Алишер ненадолго прикрыл глаза и окунулся в сладкую дрему, на время забывая обо всем. Пусть его гарем и не был большим, а насчитывал лишь троих наложников, зато они умели расслаблять своего господина и ублажать его так, что из головы шейха вылетали все мысли.
День плавно катился к своему завершению. Сквозь резные ставни просачивался алый свет, а ал-Баха лежал на подушках, лишенный сил и желания двигаться. Он лениво наблюдал за тем, как наложники снова пытаются привлечь его внимание, завладеть его телом и помыслами.
Нет. Не сейчас. Это слабость, которую нельзя было себе позволять.
- Нифул, - худой, но ни лишенный силы, молодой гайр обернулся и тут же покорно опустил темные глаза. Он был изящнее многих гайров, но с лейром не мог и сравниться, хоть и отчаянно пытался завоевать любовь своего господина. Несколько следов самоуверенности этого наложника еще хранило тело, напоминая ему каждый день о том, что на все воля его господина и хозяина. Нифул машинально коснулся шрама на шее - ледяной тон Алишера не сулил ничего хорошего. - Я слышал, как ты играл на уде. Исполнишь сегодня вечером для нашего гостя?
- Для лейра? - Нифул ощерился и всем своим видом показал презрение. Он видел глаза шейха, видел, как тот шепчет чужое имя, когда склоняется над ним.
- Для гостя в моем доме. Какая тебе разница, кто он, раб? - он поднялся и оделся. - Через час ты будешь играть для него и улыбаться. Иначе...
Договаривать не было никакого смысла. Нифул затаил дыхание. Его переполняла злость и ненависть. Он жаждал вцепиться в глотку этому лейру и растерзать его. Он мечтал играть этим вечером для господина и вновь оказаться в его объятиях на несколько часов. Его плеча коснулась рука Эртхиа:
- Ты вновь показываешь свой нрав, Нифул. Господин не прощает такого, - губы наложника коснулись плеч его друга и любовника. Там, где темную кожу пересекали белесые шрамы от плети. - Остуди свой пыл и исполни волю его. Может быть тогда он чаще будет заглядывать сюда..
Джалиль лишь усмехнулся и растянулся на подушках. Его вполне устраивало то, что Алишер не частый посетитель этих покоев. Он искал легкой жизни, искал то место, где его будут кормить, одевать.. и не будут излишне приставать со всякими глупостями вроде удовлетворения господина. Именно поэтому он напросился в дом ал-Баха, узнав, что шейх не часто заглядывает к своим рабам.
Алишер вернулся в свои покои в приподнятом настроении. Ванна с маслами, чистая одежда и снова это неудовлетворенное желание увидеть лейра в собственной постели. Он раздраженно ударил по подлокотнику кресла и снова взял себя в руки. Вскоре он встретиться с тем, кто способен заставить его забыть обо всем. С тем, кто способен возбудить одним взглядом и тихим пением. Алишер сглотнул и скрипнул зубами.
Когда шейх вошел в зал, там уже сидел Нифул и покорно перебирал струны, выводя красивую и печальную мелодию. Господин одобрительно кивнул и слегка коснулся наложника, проведя пальцами по его плечу. Щеки Нифула вспыхнули краской и он постарался играть так, чтобы хозяин вновь обратил на него свой взор. Гостя еще не было, зато были блюда, полные еды, кувшины полные вина и сока, а так же мягкие подушки, на которых и устроился Алишер.

Отредактировано Алишер Кара Доган ал-Баха (2012-11-10 18:14:04)

Исмини вошел в зал легкой походкой, от которой замирало сердце, от которой хотелось целовать каждый его след и носить на руках, чтобы никто более такой красоты не видел. Этот лейр покорял хмурого шейха с каждой минутой все больше и больше. Алишер просто не мог противостоять этой притягательности своего гостя, не мог не смотреть на то, как плавно изгибается его тело, как прекрасна шея, открытая в этот вечер.
- Мой принц, - он слегка склонил голову и поднялся, делая шаг навстречу Исмини.
Ал-Баха не мог не заметить, как смотрел лейр на его наложника. Как во взглядах обоих было сказано больше, чем следовало. Как не смирил Нифул своей гордости и желания быть единственным. Как опечален принц таким приемом, как испуган этим гайром, не проявляющим к нему хоть немного почтения. Алишер строго посмотрел на невольника, но взгляд молодого гайра был прикован к лейру.
Хорошо.
Шейх поднял с блюда сочный, спелый фрукт, так полюбившийся Исмини тарокко и с силой запустил в раба, попадая ему в лицо. Нифул вздрогнул и перевел испуганный взгляд на господина, которого прогневал в очередной раз.
- Мне не нужны те, кто не слышит мое слово. Склони свою глупую голову перед высокородным принцем Лейрата.
Нифул дрожащими руками отложил уд и упал в пол, тихо моля о прощении прекраснейшего из прекраснейших. Алишер же еще и на спину ему наступил, словно заставляя быть еще ниже, что по сути было невозможно.
- Ты оскорбил моего гостя своей ревностью. Ты не достоин быть моим, - шейх усмехнулся. - Но сейчас мы бы хотели послушать твою игру. Право слово, Ваше высочество, она прекрасна. Только поэтому ему не отрубили руки за воровство, а отправили служить в дом ал-Баха.
Он подал руку лейру и проводил его к удобной тахте:
- Я приказал подать лучшие фрукты и рыбу, которую только можно было достать в Гайрате. Здесь еще есть то, что вам не удалось попробовать, луноликий.
Гайр взял из блюда красно-зеленый плод и споро разделал его ножом на ровные дольки, протягивая одну к губам лейра. Вид этих заалевших скул сводил его с ума. Нифул, видя это, тихо давился собственной злостью и ненавистью, но извлекал из уда потрясающие звуки, достойные представителей Лейрата. Если закрыть играющего покрывалом, то многие бы ошиблись и решили, что какой-нибудь лейр услаждает их слух.

Уже сидя на мягких подушках, вкушая сладкие плоды, Алишер задумался о том, что был не прав, демонстрируя свою силу и грубость по отношению к Нифулу.
- Вы разочарованы, не так ли, мой принц? - тихо сказал шейх, задумчиво смотря на невольника. Явно было ошибкой приводить его сюда в этот день. И уж тем более надеяться на то, что раб послушается его слова.
Завтра же его казнят. Неужели, ты так и не понял, Нифул? В этом доме не ведутся пустые разговоры для чужих ушей.
- Прошу прощения за вспышку злости.. несомненно это признак варварства, недопустимый для представителя Лейрата. Но здесь, на суше. другие законы. Он слуга в моем доме и слуга потому, что украл у халифа кошелек. Я взял его, надеясь на то, что из него выйдет толк.. К сожалению, я не волен контролировать чувства других гайров. Он не пожелал вернуться домой по истечению срока наказания. Но и не проявил смирения, оставаясь борцом до конца. Из этого мальчишки получился бы отличный воин. Но каждый волен выбирать свою судьбу сам.
Алишер тяжело вздохнул: кто знает, удалось ли ему убедить лейра в том, что это необходимая мера? Глупо было надеяться на случай в таких деликатных делах, как то, что затевал ал-Баха. Невольник одним лишь взглядом перекроил все то, что шейх делал на протяжении нескольких дней.
- Вы правы, мой принц. Я уже задумывался о том, чтобы проводить вас в оазис, что в нескольких днях пути от Гайрата. Мое положение не позволяет открыто отпускать лейра. К сожалению, все мы связаны какими-то обязательствами.. И я совсем не исключение. Надеюсь, вы успеете еще повидать много разных диковин суши, прежде. чем вернетесь в свое королевство. Я прикажу завтра же начать подготовку к нашему путешествию и сам буду вас сопровождать.
А заодно проверю, какого дьявола мне не приходят донесения из Джахавры. Это напасть какая-то. Может быть разбойники свирепствуют на торговых путях? Есть смысл взять с собой больше охраны, чем я планировал.
Пусть мысли его были заняты делами, но разум целиком и полностью был поглощен тем, как лейр ест из его рук. Зрелище настолько невинное и в то же время развратное, что Алишер с трудом отвел глаза, чтобы не опозорить свой дом непростительным отношением к гостям. Он облизнул пересохшие губы.
- Одно ваше присутствие в моем доме это благодарность для меня. Один ваш голос, что не дает покоя моему сердцу.. Все это досталось мне ни за что.. И я делаю лишь то малое, что могу. чтобы отблагодарить вас, мой принц.. И смиренно надеяться на то, что я останусь в вашем сердце хоть недолго, когда вы вернетесь домой.

Не наказывать того, кто одним своим видом напоминает принцу о моей жестокости? Не показывать того, кто одним взглядом мог сорвать все мои замыслы? Не наказывать того, кто имел наглость ослушаться моего слова? Не наказывать того, кто пренебрегает волей своего господина?
Злость волнами поднималась в Алишере, наматывая по кругу все новые и новые эмоции. Нифул, поймав взгляд своего господина тут же отвел карие глаза, забывая от ужаса мелодию. Слава Сущим, что руки его помнили, как извлекать из уда красивые звуки и на них не повлияло смятение разума. Судьба непокорного невольника была предрешена и он понимал это. Не понимал он только того, почему его господин ведет при нем такие разговоры, за которые и головы лишиться можно. Отпустить лейра? Видимо, достопочтенный ал-Баха сошел с ума! Этот принц отравил его своими ядовитыми речами! Нифул был готов броситься на гостя и выцарапать ему глаза, разбить голову о резной стол, лишь бы Алишер пришел в себя.
- Будет вам, радость глаз моих, - шейх тонко улыбнулся, все еще смотря на невольника. Он словно видел, какие мысли бродят в его голове. - Это то немногое, что я могу сделать, чтобы наши народы смогли сделать первый шаг к примирению.
Сиди, раб. Играй свою грустную мелодию. Вспоминай ночи в моем обществе, вспоминай ту теплоту, что я тебе дарил. Сиди и молчи, коль не хочешь погибать в муках. Я подарю тебе легкую смерть, если ты достойно закончишь этот вечер.
- Мы поедем на одном ангуре, луноликий. Я буду присматривать за вами, чтобы вы ни в чем не нуждались. Путешествие предстоит не из легких, все верно.. От вас потребуется вся выдержка и все терпение к невзгодам и неудобствам, которые нам предстоит преодолеть. Увы, но для моих слуг вы мой раб. Так велят законы Гайрата. Вы поедете со мной, чтобы никто не покушался на вас, ибо соблазн велик, особенно ночью в пустыне. Если вы позволите, на ваше запястье опять нанесут знак чернилами. И при выезде в Джахавру, ненавязчиво продемонстрируйте этот знак слугам, чтобы ни у кого не оставалось сомнений. А теперь нужно ложиться.. Воздадим хвалу Саммаху перед сном.
Алишер поднялся на ноги:
- Нифул. Ты украсишь мои покои сегодня.
Невольник радостно поднялся на ноги, но посмотрев на своего господина, едва ли не попятился назад. Они вышли молча, оставляя Исмини наедине с его мыслями.

Нифул шел на негнущихся ногах, опустив глаза в пол. Он шел так, как идут на эшафот, хотя по словам его господина все должно было обернуться прекрасной ночью, полной ласки и наслаждения. Он успел только бросить злой взгляд на лейра из-за которого ему суждено будет расстаться с жизнью.
Двери в покои Алишера распахнулись перед ними точно так же, как распахивались каждый день перед шейхом, только наложнику казалось, что на этот раз словно повеяло смертельным холодом от этих створок. Стражники уже не казались эдакими остолопами, над которыми можно смеяться и в которых он часто кидался кусочками подгнивших фруктов. Сейчас каждый из них виделся Нифулу спасителем, тем, кто заберет его отсюда, из этого страшного дома, и увезет прочь.
Стражники смотрели в никуда, так же, как и обычно. Так же, как и обычно захлопнулись двери за их спинами. С оглушительным грохотом отрезая все пути к бегству. Спальня шейха находилась на втором этаже, до земли несколько метров и прыгать с балкона - глупость, равносильная смерти.
Нифул обнял себя руками и робко глянул на господина. Алишер усмехнулся:
- Куда же пропала твоя гордость и надменность? Исчезла дерзость и непокорность?
- Пощадите..
- За что? За то, что ты неплохо ублажал меня несколько месяцев? Или за то, что пошатнул веру лейра в мои добрые намерения? Нифул, ты забыл, что твое дело в этом доме открывать рот только для того, чтобы отсосать? Что поднимать глаза на гостей непростительная бестактность?
- Мой господин..
- Что я только что сказал про твой рот? - прошипел шейх. - Заткнись. И молись Саммаху, чтобы я подарил тебе быструю смерть.
Побледневший наложник послушно опустился на колени и пал ниц, шепча себе под нос молитву и восхваляя Саммаха за то, что на протяжении долгих месяцев он не знал заботы в этом доме. Не знал бедности и горестей.
Алишер же откинул тяжелую крышку сундука и с легкой улыбкой на губах рассматривал то оружие, которое хранилось в строжайшей тайне от прислуги. Острые кинжалы, тонкие клинки, способные рассекать плоть до костей. И даже такие, которые способны перерубать даже саму кость. Он выудил один из клинков - изящный, изогнутый, больше похожий на те, что используют жрецы для принесения жертв. С клеймом дома ал-Баха, как и все остальное оружие.
- Ты окончил молитву?
Нифул бросил быстрый взгляд на шейха и помотал головой, пытаясь отсрочить время казни.
- Жаль, - Алишер подошел ближе. - Ты помолился Саммаху о быстрой смерти, раб?
- Нет, мой господин..
- Жаль, - повторил гайр. Он стянул руки Нифула за спиной кожаным поясом, связывая не только в локтях, но и в запястьях. Обезумевший от страха наложник даже не сопротивлялся. Он только бормотал под нос о том, что плохие речи вел его господин сегодня, что лейр околдовал его. - Ты слишком много болтаешь.
Алишер холодно смотрел на Нифула, на то, как дрожат его губы, читая очередную молитву. На то, как глаза молят о пощаде и ненавидят одновременно. Да, наконец-то ненавидят. Шейх ласково провел ладонью по щеке наложника и улыбнулся ему. Нифул немного успокоился и прикрыл глаза. Ласково пальцами по губам, по подбородку и снова к губам, размыкая их. Забывшись, наложник приоткрыл рот и коснулся кончиком языка пальцев. И в тот же момент Алишер потянул на себя язык и одним движением отсек его, бросая на пол окровавленную плоть.
- Ты слишком много болтаешь.
Нифул захлебывался собственной кровью, кашлял и выл, словно раненый кури. Шейх же ухватил его за подбородок и заставил еще раз посмотреть ему в глаза.
- Ты слишком много видел, - он усмехнулся перед тем, как нож проткнул глазное яблоко. Сначала одно, потом другое. Наложник задергался в конвульсиях. - Но ты был хорошим рабом. До сегодняшнего вечера.
Он толкнул наложника так, что тот упал на пол, заливая красивый ковер своей кровью. Зрелище отвратительное, но радующее душу шейха. Заставляющее его ликовать.
- Я дам тебе нож, Нифул. И ты сможешь закончить собственные страдания.
Боль была настолько сильна, что молодой гайр не задумывался о законах, не вспоминал предупреждение Саммаха. Развязанные, затекшие и непослушные руки с трудом удерживали тяжелый кинжал. Решимости не хватало, не хватало ни зрения, ни слуха, ни остальных чувств.
- А ты был такой бойкий еще пару часов назад. Был готов тягаться с самим лейром за право оказаться в моей постели.. А сейчас не хочешь потягаться с самой смертью? - Нифул как раз приставил нож к груди, но никак не решался надавить на рукоять. Алишер решил все за него, сильным ударом ноги вбивая лезвие по самую рукоять. - Мне не нужны такие болтливые рабы.

На утро тело из комнаты исчезло вместе с испорченным ковром. Из гарема доносился вой одного из наложников, оплакивающего любимого. А Алишер вплотную занялся приготовлениями к путешествию. Первым делом он выбрал оружие, которое следовало с собой взять. Два клинка, слегка изогнутых, но отлично умещающиеся за спиной, скрытые плащом, и оттого незаметные. Кинжал в сапоге и небольшой нож на предплечье. В дороге многое могло случится и не всегда приходится надеяться на слуг и стражу.
Для похода были выбраны лучшие из личной охраны Алишера и те, кто вызывал у него наибольшее доверие. Несколько слуг из тех, что меньше разговаривают и больше делают. Ангуры и шаззы - лучшие из стойла. Провизия, шатры, одеяла и сменная одежда.
Своего ангура Алишер запрягал лично, не доверяя никому из тех, кто окружал его. Одеяло, два бурдюка с водой, провизия, состоящая из фруктов и орехов, которые долго не портятся, небольшой шатер, в котором можно укрыться в песчаную бурю.
Время похода приблизилось так быстро, что самому шейху не терпелось выехать прочь из города и поехать с лейром в далекую Джахавру. От одной только мысли о том, что они поедут на одном ангуре, приятно тянуло в паху. Алишер улыбнулся и запрыгнул в седло, делая несколько кругов по внутреннему двору на своем любимце - ангуре белом, словно песок на берегах Бесконечного озера.

Отредактировано Алишер Кара Доган ал-Баха (2012-11-20 22:58:16)